Игра в китч: почему Gorillaz не остались в 2000-х и продолжили жить в 2020-х
Gorillaz — это коллектив, состоящий из вымышленных нарисованных персонажей (вокалист 2D, басист Мердок, гитаристка Нудл и ударник Рассел) и представляют «лицо» группы, в то время как настоящими авторами являются художник Джейми Хьюлетт и музыкант Деймон Албарн с армией приглашенных артистов. Первый альбом группы вышел в 2001 году — с тех пор, спустя почти 20 лет, мир шоу-бизнеса и мир в глобальном смысле поразительно изменились. Но Gorillaz продолжают увеличивать свою аудиторию за счет сотрудничества с Робертом Смитом и Элтоном Джоном и объявляют концерты на 2021 год, когда ситуация с пандемией остается весьма неопределенной.
Проекту ничего не стоило стать фантомом эпохи, единичным трюком для привлечения внимания. С их виртуальной сущностью это казалось даже естественным, и плоскостные персонажи неизбежно должны были слиться в памяти с MP3-плеэром IPod и телефонами-раскладушками. Символически это предположение подтверждал выход альбома «The Fall» в конце 2010, после которого последовал семилетний период молчания, но потом появились два альбома и проект «Song Machine». Что позволило Gorillaz так быстро возродиться?
Во-первых, корни появления Gorillaz — это критика культуры потребления. Хьюлетт и Албарн одинаково пересказывали историю появления проекта: идея появилась за просмотром MTV, где, по их мнению, вместо людей транслировали тщательно выстроенные образы, созданные ради продвижения товара. В чем же тогда отличие Мэрилина Мэнсона и Эминема от вымышленных персонажей? Замени антропоморфных звезд на лишенные объема угловатые рисунки, добавив им реплики в интервью, и аудитория не заметит никакой разницы.
Албарн и Хьюлетт не скрывают, что Gorillaz, задуманные как пародия на «false icons», существуют в первую очередь в качестве массового развлекательного продукта, из которого они отделил образ от своих личностей и успешно выставили его на продажу. Вся история и виртуальный антураж Gorillaz словно созданы в качестве иллюстрации к знаменитому эссе Клемента Гринберга «Авангард и китч», где автор сожалеет об упадке первого, но признает победу второго. «Китч — воплощение всей той фальши, что есть в современной жизни», — пишет Гринберг. Gorillaz только рады следовать этому, вкладывая в уста своим персонажам глубокомысленно-пустые фразы в каждом интервью (наподобие «Еще с рассвета вселенной человек затевал споры из-за торта. Одна из первых войн произошла из-за шоколадного рулета»). К тому же, массовость сполна подтверждается цифрами — копии дебютного альбома были распроданы тиражом в 6 млн экземпляров, а у второго «Demon Days» они эту цифру превысили (и это уже довольно неблагоприятное время для физических носителей). Однако, если китч как явление с нами надолго, то его предметы быстро забываются, поскольку на кону у него стоят деньги, а не потраченное время аудитории. О Gorillaz, как мы видим, трудно сделать подобное утверждение.
Вторая постмодернистская черта происходит из первой — это размытие реальности, ведь если реклама так искажает образы конкретных людей, то и вся окружающая действительность не менее фальшива. В этой идее создания фальшивой реальности с помощью продуктов потребления довольно легко увидеть корреляцию с тезисами Ги Дебора в «Обществе спектакля». Нарочная нелепица персонажей перекликается с Ж.-Ф. Лиотаром и его концепцией «хепенинга» — культуры импровизированного, умышленно абсурдного театрализованного действа, символического отображения действительности. Вселенную Gorillaz, наполненную одновременно фантастическими (и при этом часто ироничными) сюжетами с отсылками на поп-культуру можно назвать «гиперреальностью» Бодрийяра. Естественно, это не означает, что аудитория группы обязательно интересуется постмодернистскими философскими концепциями или что сами Албарн и Хьюлетт сидели над научными трудами при разработке своего проекта. Зато это демонстрирует, насколько Gorillaz — сознательно или нет — удачно отображают повестку, актуальную для человек, живущего в XXI веке. К тому же, информационные технологии только усилили проблему виртуализации реальности.
Если вы видели инсталляцию или перфоманс, то знаете, как для современного галерейного искусства важно взаимодействие со зрителем — Gorillaz же неотделимы от этого. Важно, что Gorillaz никогда не были мистификацией; о том, кто является настоящим создателем группы, было известно сразу. Правда, если в период первых двух альбомов Албарн пытался прятаться за голограммами, то к третьему «Plastic Beach» окончательно самолично появился на сцене с десятками других музыкантов, участвовавших в бесчисленных коллаборациях в студии звукозаписи. Gorillaz все время играют с понятиями «реального» и «виртуального», стремясь размыть их при каждом удобном случае. Печатные и онлайн-издания, публикующие интервью с 2D, Нудл, Мердоком и Расселом, проведение с группой встреч по Skype, составление плейлистов для Spotify — аудитория Gorillaz воплотилась в коллективного «человека играющего».
Но возникает еще один вопрос: каким образом в реальности Gorillaz одновременно могут существовать такие вещи, как MP3-плеер и Spotify? На первый взгляд, эти два явления должны взаимоисключать друг друга. В эпоху вхождения цифровых технологий популярность стриминговых сервисов — это еще размытое будущее, а во времена перехода существенного количества культурных проектов на онлайн-рейки плеер — уже устаревшее и дорогое удовольствие. Но если присмотреться, то именно двойственность сущности «виртуальной» группы позволяет гармонично соединять атрибуты из разных десятилетий.
Gorillaz чувствительны к каждому временному промежутку, в котором они существуют. Популярность онлайн-игр отразилась на сайте gorillaz.com, который наполнили квестами по «студии» группы, и тут же избавились от них при первых признаках устаревания. Зато к 2017 году они освоили Snapchat, а в 2020— Tik-Tok. В 2005 на фоне войны в Ираке на альбоме «Demon Days» выходят антимилитаристские песни «Kids With Guns» и «Dirty Harry». В 2020 инстаграме появляется арт с 2D и Расселом в футболах «Be The Change» в поддержку Black Lives Matter. В свете эпидемиологических событий, вместо лайва на подмостках студии Джимми Киммела — выступление по Zoom дуэта Деймона Албарна и 2D.
Безусловно, технологические и идеологические трансформации — заслуга живых людей, а не рисунков. Но много ли из перечисленного можно позволить, будучи в «человеческой» оболочке? Албарн, к примеру, нет.
Первоочередной (и намного менее известный, чем Gorillaz, на постсоветском пространстве) проект Албарна Blur в 1990-х поднялся на волне ненависти британских музыкантов и их фанатов к гранжу и Америке. Долго так продолжаться не могло, но конфликт с фанатами в случае каких-либо изменений в группе также был неизбежен. «Виртуальность» нового проекта позволила Албарн не только влиться в новые для себя эксперименты с хип-хопом и электронной музыкой, но также избавить себя от обязанности выглядеть определенным образом или говорить ожидаемые от него вещи. Теперь за Албарна это стали делать картинки.
Анимационные персонажи могут оставаться вечно молодыми, им позволено приписывать противоречивые высказывания, а их авторитет не меньший, чем у людей. Видимость «легкомыслия» и «массовости» проекта позволила избавить группу от пафоса рок-эксклюзивности, обычно связанного с идеями «говорить от первого лица» или «быть искренними». С одной стороны, Деймон Албарн и Джейми Хьюлетт нашли в виртуальности источник устранения множества искусственных барьеров. Виртуальность позволяет постоянно обновлять себя, подстраиваясь под новые культурные тренды. С другой — столь долгий успех Gorillaz свидетельствует о том, что игра с размытием реальности стала столь естественной в искусстве в последние десятилетия, что аудитория бесчувственна к вытекающим противоречиям.
